Правила сближения - Страница 16

И Николас решил, что, когда придет домой, почитает на ночь что-нибудь успокаивающее душу, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.

Он шел по тротуару в совершенном одиночестве. Городок готовился ко сну, и даже редких машин не было на улицах. Николас рассматривал дома, освещенные садовыми фонарями. В той части улиц, куда давно переселился Дион, он почти никого не знал, а здесь, ближе к дому, все было хорошо знакомо.

Вот в этом мрачном, похожем на птичий улей домишке, на почтовом ящике которого висит табличка «продается», жил папаша Торренс, которого они сегодня вспоминали. А напротив него, там, где сад из магнолий, жила Саманта — такая же красивая девчонка, как цветы этих деревьев, напоминающие по виду тюльпаны.

Он вспомнил, что чуть подальше, в соседнем квартале, жил Майк Джефферс, дядя Майк. Николас и не заметил, как ноги сами повернули в ту сторону.

Дом со вторым этажом под крышей он узнал не сразу, а когда узнал, удивился, как давно не был на этой улице. Каких-то полмили, но этого достаточно, чтобы не заглядывать сюда месяцами. Да что там, годами. И теперь Николас поражался, как изменилось многое здесь. Сад стал гуще, появился навес для летнего бассейна, да и веранда выглядела совсем по-другому.

Вспоминая дядю Майка, давно ушедшего в мир иной, Николас часто думал — смог бы тот заменить ему отца? Или все равно у них с матерью ничего не вышло бы? Он знал, что о ее отношениях с Майком Джефферсом местные сплетницы много судачили лживого. Как будто завидовали чужому счастью. Но счастья, к сожалению, не вышло. Дядя Майк крепко подсел на наркотики, и помочь ему мог только Господь Бог, в которого дядя Майк истово верил, но до конца следовать его заповедям так и не сумел. В этом дядя Майк был губительно солидарен с подавляющим большинством людей, к которым Николас неизбежно причислял и себя. Впрочем, как и всех, кого знал.

Медленно он перешел через дорогу и остановился возле незамысловатой ограды, помнящей еще первого хозяина дома. Ветер шумел листвой, и вдруг сквозь шорох до Николаса донеслись женские голоса. Оказалось, что он стоит рядом с беседкой, спрятавшейся в кустистой зелени. Теперь он в тусклом свете дворовых фонарей даже отчетливо увидел две фигуры. Определить возраст женщин ему было трудно, впрочем, судя по голосам, они были молоды и воодушевлены темой своего разговора. Вероятно, он шел так медленно, что девушки не расслышали его шагов.

Неловкость сковала его. Николас боялся, что любое движение сейчас может выдать его. Тогда получится, будто он специально подкрался подслушать. Что же делать?

Он решил пока не сходить с места. С улицы его должно быть не видно. Дома здесь стояли в шахматном порядке, и с противоположной стороны не было фонарей, способных выдать его предательским светом. А как только девушки чем-нибудь отвлекутся, он отшагнет на проезжую часть и незаметно уйдет.

Он снова услышал голос.

— Ну так что, ты уже решила, какую машину покупать будем? — спросила одна из девушек.

— Нет еще. Мне без разницы, лишь бы в хорошем состоянии.

Второй голос показался Николасу знакомым. Он с волнением сообразил — этот голос мог принадлежать только одной девушке на свете!

Он видел, как она поправила рукой свои длинные волосы, и теперь всякие сомнения отпустили его — это Магдалин.

Это вновь казалось невероятным. Стечение обстоятельств, в котором было что-то от удивительной судьбоносной закономерности. Разве нет? Познакомился с девушкой, которая, оказывается, живет в доме, где когда-то жил дядя Майк, человек, которого он любил всей душой. Есть ли в этом какой-то знак?

Дядя Майк, хоть бы ты подсказал!

Николас всмотрелся в звездное небо, как будто пытался разглядеть там душу несчастного Майка Джефферса, так преждевременно покинувшего мир.

Вновь раздавшиеся голоса заставили его вернуться на землю.

— Теперь надо решить, какой дорогой от Кливленда поедем, — сказала первая девушка.

— И какие вещи с собой взять. Это тоже важно, — ответила Магдалин.

— Погоди, я за картой схожу. И фонарик возьму.

— Может быть, уже в дом пойдем? Холодает.

Николас заметил, как Магдалин поежилась.

— Да, пожалуй! — ответила ее подруга.

Обе направились к дому, и Николас вздохнул свободнее.

— А как называется тот салон, где мы будем покупать машину? — услышал он.

— «Четыре колеса», по-моему. Или «Пять колес»

Николас еще немного постоял на прежнем месте, а потом снова обратил свой взор к небу.

— Спасибо тебе, дядя Майк! Я знаю, что это судьба, но вдруг это ты мне помогаешь! — Он шутливо погрозил небесам пальцем. — Ты там давай не дебоширь только! Слушайся кого надо! — И уже быстро шагая по тротуару, Николас сказал сам себе: — Как бы там ни было, этим шансом я обязан воспользоваться!

Войдя в прихожую, Магдалин сразу почувствовала, как тепло в доме, и все тело ее покрылось мурашками. Она заметила, что и у Трикси та же самая беда. Магдалин рассмеялась и стала растирать себя и подругу, чтобы скорее согреться.

— Тебе смешно. Нам еще не хватало простыть перед поездкой. Ой, щекотно! — отбивалась от нее Трикси.

— А кто предложил пойти во двор?! — мстительно воскликнула Магдалин, но прекратила экзекуцию.

Усталость и дремота навалились на нее. Она добралась до дивана и упала на него, хотела задрать ноги на высокий подлокотник, но нашла в себе силы сохранить вертикальное положение.

— Не хочу спать! — решительно произнесла она. — Хочу горячего кофе!

Вскоре они устроились на кухне и пили на ночь обжигающий напиток.