Правила сближения - Страница 2

Услышав ответ, Магдалин испугалась, что бармен ненароком для примера укажет на нее. Это было бы, разумеется, некрасиво и невежливо, но вполне ожидаемо от человека его профессии. Но, похоже, бармену не было до нее ни малейшего дела. Он просто поддерживал ни к чему не обязывающий разговор.

Магдалин решила дождаться момента, когда можно будет спокойно встать и уйти. Едва только заметила, что Никки и бармен продолжили беседу, она поднялась и повернулась к двери.

Теперь она могла чуть подробнее разглядеть незнакомца, хотя бы в профиль. У него была неплохая фигура, но лицо совсем не такое, какое представляла Магдалин, пытаясь оживить портрет, набросанный Никки в письмах. Красота, ладно, бог с ней. Но вот хотя бы малейшего обаяния, присущего некоторым мужчинам с грубой внешностью, Магдалин не заметила. Так что в самом главном ее подруга Трикси оказалась не права, когда отправляла Магдалин на свидание и в качестве напутствия заявила, что, например, по ее мнению, даже Бреда Питта нельзя назвать красавчиком.

Бред Питт хоть кинозвезда. А этот — кто он и что он?

Ладно, не важно. Главное — чтобы он не обернулся.

Магдалин смотрела теперь только на лестницу. Сумочку она крепко держала в руках — даже если край платка и торчит наружу (зря она не проверила, но теперь уж некогда), то этого никто не заметит.

Шаг решительный, на лице безмятежность (хочется верить, что так!). Уже Магдалин поравнялась со стулом, где сидел Никки. И все было бы замечательно, не споткнись она на ровном месте.

Видимо, страх разоблачения настолько завладел ее сознанием, что она даже не заметила, как зацепилась ремешком за стул, потащила его за собой, и тот рухнул под ноги, а следом и она — упала на пол, не успев даже выставить вперед ладони.

Боль и стыд обожгли одновременно. Саднили ушибленные руки, кроме того, она увидела, что из сумочки высыпался ворох всяких необходимых каждой женщине мелочей, а с ними и платок.

— Простите, вы сильно ушиблись?

Эти слова сочувственным тоном произнес кто-то склонившийся над ней, и у Магдалин не было сомнений, что это он и есть — Никки.

Теперь-то он точно должен ее узнать! Хотя бы по шелковому платку.

Магдалин посмотрела на его лицо. Ни улыбки, ни тени чувств. Даже не верилось, что только что она слышала его проникновенный голос.

— Нет, со мной все в порядке, — неуверенно произнесла Магдалин и попыталась встать.

Он с легкостью подхватил ее под мышки и поставил на ноги. Теперь заныли колени. Пошатнувшись, Магдалин неуклюже ухватилась за тот самый стул, не думая, что он запросто может опять перевернуться, да так и упала бы второй раз, не поддержки ее Никки.

Магдалин была уверена, что он обо всем догадался.

— Простите меня, — еле выдавила из себя Магдалин и склонилась к сумочке.

— За что? — спросил Никки.

Что же, он совсем ничего не понял?

Магдалин почти демонстративно затолкала платок в сумочку, а вместе с ним и прочие рассыпавшиеся предметы. И только сейчас до нее дошло, что в письме она указала, что платок будет белый, а этот цветастый. Видимо, перепутала в спешке. Вот глупая…

Но и все равно, неужели он такой недалекий, что не смекнет, что это она и есть Магдалин?!

Теперь Магдалин разозлилась. Да что он за мужчина, если даже в такой элементарной ситуации разобраться не в состоянии? Хоть бы как-нибудь отреагировал, намекнул! Пусть даже съехидничал!

Похоже, что ее чувства отразились на лице. Молодой человек, казалось, даже отшатнулся, когда Магдалин выпрямилась и дерзко уставилась на него пристальным, изучающим взглядом.

Закатанные до локтей рукава рубашки освобождали взору плотные мышцы рук. Лицо бледное, как у человека, практически все дни проводящего в помещении. Нос немного картошкой. Лоб высокий — то ли Никки слишком серьезный и умный, то ли, наоборот, обладает низким интеллектом.

Тоска глубокого сожаления снова обволокла сердце Магдалин.

Господи, зачем я сюда пришла?! Она уже проклинала на чем свет стоит всех подряд — и себя, и подругу Трикси с ее напутственными словами. Разумеется, кляла и самого Никки, а плюс ко всему ненавидела себя за то, что не может решиться высказать свои мысли вслух. Так чтобы все было по-честному.

Этот на самом деле ни в чем не виноватый перед ней молодой человек олицетворял для Магдалин сплав тех качеств, которые она отвергала в каждом из мужчин, когда-либо попадавших в круг ее близких знакомых. Настолько близких, что можно было говорить о серьезных отношениях. Только у тех это были единичные отрицательные черты (правда, и малейших было достаточно, чтобы в случае чего высказать свое презрительное «фи»); теперь же ей «повезло» встретиться с человеком, в котором многие недостатки собраны воедино. Фигура, манеры, внешний вид, привлекательность — все это было очень сомнительного качества.

Окажись на месте Никки мечтательный скромный юноша в очках и костюмчике (такому это имечко подошло бы больше), Магдалин, вероятно, ляпнула бы что-нибудь резкое, вызывающее, а затем ушла без лишних сантиментов и не ища ненужных оправданий. Но сейчас это было немыслимо — ответный изучающий взгляд этого парня был странно-глубоким, одновременно проницательным и запросто способным превратить Магдалин в безропотное существо, не говоря уже о том морально-физическом преимуществе, которое давала ему столь внушительная комплекция. А вдруг он псих и неадекватно отреагирует на грубость?

Под его взглядом Магдалин поежилась, но нашла в себе силы отвернуться и сделать несколько шагов прочь, после чего, не обращая внимания на боль в ногах, она выбежала на лестницу и, уже без оглядки, пересекла холл по направлению к выходу.