Правила сближения - Страница 30

— Так, вернемся к вашей просьбе! — напомнил паренек.

Магдалин повернулась к нему.

— Нам бы полный комплект всего нужного в дальней поездке, ну и проверить то, что есть.

Паренек основательно изучил все принадлежности в машине и проверил все жидкости и расходные материалы, предупредив сразу, что не выдумывает ничего лишнего. За такую честность Магдалин готова была простить его ироническое похмыкиванье — пусть только скажет, что все нормально. В итоге пришлось сменить щетки на дворниках, которые он сразу же раскритиковал (с сильным дождем не справятся — в этом девушки уже убедились), почти галлон жидкости залили в омыватель. Кроме того, паренек посоветовал заменить огнетушитель и взять два аэрозольных баллона с герметиком для шин, которые, как обещала инструкция, должны были сами надуть колеса, если поймаешь гвоздь, и устранить прокол.

— Вам хватит спокойно проехать хоть тысячу миль. У меня у самого одно колесо давно проколото. Уже месяц так езжу, все некогда в ремонт заехать.

Когда парень дал свое добро на способность «Импалы» проехать без проблем не одну тысячу миль, Магдалин сверх заплаченного с радости сунула ему в руку десять долларов и даже чмокнула в щеку, отчего тот остолбенел, а потом бросился в свой магазин. А когда девушки уже сели в машину, подбежал и вручил в качестве подарка от фирмы салонный ароматизатор.

Все время пока продавец занимался «Импалой», внимание Магдалин было обращено к собственной машине. Она забыла о том, что пикап с мрачной компанией все еще стоит неподалеку. Поэтому, когда она отъехала от автошопа и приблизилась к пикапу, собираясь вырулить на дорогу, страх и волнение вновь овладели ею.

— На чертей похожи, — сказала Трикси.

И это было в точку.

Девушка с «колючей» прической посмотрела в их сторону и вдруг помахала рукой, как будто в приветствии. Вполне возможно, то был дружелюбный, ничего не значащий жест, непонятно чем, правда, объяснимый, но Магдалин совсем не понравилось такое внимание к их персонам.

Она увидела, что жест девушки, когда машины поравнялись, поменялся на неприличный — та больше не махала приветственно, а держала кулак, отставив средний палец. Трикси в ответ показала девушке язык.

— Как ты можешь?! — воскликнула Магдалин.

— А пусть не выпендривается, дура волосатая.

Не было сомнений, что этот возглас хорошо был слышен снаружи, так как стекла в машине по случаю жары девушки опустили.

Магдалин посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, как девушка хлопнула по спине кого-то из своих спутников, и теперь уже оба провожали их взглядом. А вскоре вся компания смотрела на набирающую скорость «Импалу».

— Да знаю, знаю, что ты мне хочешь сказать, — перешла в нападение Трикси, хотя Магдалин даже не успела рта открыть, только еще повернулась к ней. — Что я несдержанная, невоспитанная и вообще как будто из леса приехала.

— Именно это я и хотела сказать, — сердито произнесла Магдалин.

Беатрис посмотрела на нее виновато-виновато.

— Ты же не убьешь меня за это, — сказала она и добавила грустно так, печально: — Выходит, если я угадала, то телепат. Хочешь, я тебе чего-нибудь нателепатирую?

Глядя на нее, Магдалин поняла, что долго обижаться на подругу невозможно. Она фыркнула, когда Трикси заморгала глазками, словно рассчитывая ускорить прощение.

И все же на душе какое-то время еще сохранялся неприятный осадок. Кто знает, как отреагировала на выходку компания «чертей», и дай бог не встретиться с ними больше в дороге.

Первое время Магдалин часто посматривала в зеркало заднего вида, наблюдая за машинами. Повинуясь легкой форме мании преследования, открывшейся после злополучной встречи в автошопе да еще подкрепленной сотнями выплывших в уме киношных и литературных историй, она пыталась вычислить — не следует ли за ними какая-нибудь машина, в особенности хорошо запомнившийся ей пикап. Однако никакого преследования не было, и постепенно тревога ушла. Возвращалось ощущение, что дальнейшее путешествие пройдет без сюрпризов.

Все реже попадались крупные населенные пункты. Как только исчезали человеческие жилища и прочие строения, величавые леса вставали по обе стороны дороги. Местность была холмистой — с вершины какого-нибудь особенно высокого из холмов можно было видеть, что зеленые волны леса простираются до самого горизонта. Часто попадались на пути крупные и мелкие озера, прятавшиеся в низинах, нередко подступавшие к дороге. Если в недвижимой воде отражалось яркое солнце — озера начинали маслено блестеть и казались гигантскими блинами, которые разбросал вокруг великан. Ветер попеременно приносил с собой запахи хвои, разнотравья, тинистых озерных зарослей, поросших камышом. Наши путешественницы не переставали восхищаться этой красотой и за каждым поворотом находили для себя что-то новое. Несколько раз дорогу перебегали мелкие зверьки: суслики, белки, и тогда пейзаж разрывал истеричный женский визг, сопровождаемый возгласами: «Ты видела, видела?!. Смотри, смотри!».

Не один раз они останавливались: просто отдохнуть или подкрепиться. Если место оказывалось очень красивым — а так было почти всегда, то не забывали фотографироваться. Трикси не раз сменяла ее за рулем. Пользуясь возможностью передохнуть, Магдалин любовалась пейзажами. Изредка сверяла по карте мили пройденного пути, радуясь тому, что они медленно, но верно двигаются к цели.

Она снова села за руль, когда еще не начало темнеть. А вскоре стало ясно, что до Олбани, следующего означенного на карте пункта ночевки, засветло им никак не добраться. Магдалин прикинула оставшееся расстояние — получалось, что с ее черепашьей скоростью (она начала уставать) приедут туда только к трем часам ночи, не раньше. Она кляла себя за то, что не рассчитали толком суточный маршрут и что не удалось выдержать заданную скорость. Но другого выхода, кроме как продолжать поездку, не было. Тем более что, несмотря на утомление, в сон не клонило. Другое дело Трикси — та уже посапывала, и так крепко, что Магдалин спокойно могла слушать музыку и даже подпевать. Ночная дорога казалась не такой уж сложной для вождения — главное не спешить. Фары хорошо освещали обочину, и, если появлялась какая-либо помеха вроде остановившегося автомобиля или случайного пешехода-автостопщика (Магдалин дала себе слово не останавливаться), она вовремя успевала заметить. Но чем дальше они отъезжали от крупных населенных пунктов, где дорога становилась пустынной, тем сильнее становился соблазн ехать быстрее.